21+ СХРОН. БЕСПЛАТНЫЙ СЕКС НАМ ЧУЖД!!! Нас читають навіть в Національній академії державного управління при Президенті України та Національному Банку!!!

Спизжена атседова Рикаминдую. Аффтар жжет!!!

Периделана пад нескальких абитатилей нашыва рицурца (да прастит миня аффтар аригинала)

Повествование идет от лица Представительницы. Истинная версия разрыва отношений с Бухом

Бух-галтер был около 1,8 метра ростом, и около 90 килограмм весом, а поскольку всем известно, что Химка мужиков, как свиней, килограммами меряет – неудивительно, что Бух запал мне в душу. И не только.

Обламывало только одно: Бух был лучшим другом МОЕГО лучшего друга Эдварда. Да, бывает и такое. У меня есть воистину лучший друг мушскова полу. И, хотя мы с Эдькой в интимных отношениях не состояли – к мужикам он меня ревновал шопесдец. В присутствии Эдика насчёт того, чтоб подкатить к Буху и речи не было.

Ну ведь хотелось же! Ну плоть-то веть требует такова щастья!

И мне повезло.

Однажды ночью звёзды сложились так, что я оказалась у Эдварда дома. А ещё там оказался Бух-галтер. А ещё у нас у всех оказалось ниибическое содержание алкоголя в крови. Совершенно случайно. И плоть моя меня мучила похлеще гестаповца.
- Эдвард… - проникновенно сказала я Эдьке, оттащив его в коридор, - ты знаешь, я же тебя люблю…
- С Бухом ебацца не разрешаю – сразу отрезал Эдька, и добавил: - Пидораска ты.
Потом подумал ещё, и закончил:
- Не станешь ты с ним ебацца. Зуб на вынос даю. Сама не станешь.
Я кивнула головой, и затеребила Эдькину рубашку:
- Стану-стану. Смирись. Эдь… А если полчасика всего, а? и всё! Ну я только чуть-чуть… ну, блин, клёвый мужик-то.. А я одна живу, у меня, между прочим, от отсутствия секса может рак груди быть!! – я давила Эдвардаа железными аргументами.
- Давай, я тебя выебу, хочешь? – обрадовался друг, и мерзко улыбнулся.
- Иди нахуй. – Я насупилась. – От тебя у меня потом ко всем возможным эпидерсиям ещё и мандавошки прибавяцца. И лишай. В общем, не будь гнидой – дай мне полчаса. А я тебе зато кашку сварю потом. Манную.
Агрумент был уже не железный, а каменный. За мою манную кашу Эд продаст родную маму.
- Кашка… - Эдвард почесал жопу. – Кашка – это хорошо. Манная такая… Хуй с тобой. Иди к своему Буху. Но имей ввиду – двадцать минут даю. Всё.
В комнату я впрыгнула с ловкостью Сергея Бубки, и кровожадно напала на Буха. Мужик не ожидал такой пакости, и растерялся.
- Штаны снимай, мудило! У нас двадцать минут всего!!! – я орала, и смотрела на часы.
Бух снял штаны. А потом трусы…
И тут я опала как озимые…
Кто-нибудь видел когда-нить репродукцию картины «Ленин на субботнике», ну, где Ленин весь такой на выебонах, бревно на плече прёт?
Так вот: бревно это было половиной Бух-галтерского хуя. Если не третью.
Я молча смотрела на то, что практически доставало до потолка, а Бух смущённо выглядывал из-за этого баобаба, и улыбался.
Я села на стул.
- Это что? – единственное, что пришло мне в голову.
- Это ОН – тихо сказал Бух-галтер, и, обхватив баобаб двумя руками, отогнул его в сторону.
- А как же ты с этим живёшь? – грустно спросила я, и собралась заплакать. Потому что совершенно точно знала, что вот ЭТО в меня не влезет даже с бочкой вазелина. А Бух мне по-прежнему нравился.
- Я дрочу. – Тоже с грустью признался Бух, и погладил баобаб.
- Давай хоть поцелуемся, что ли… - со слезами сказала я, и, отпихнув баобаб, горестно чмокнула Буха в нос.
…За дверью слышался Эварда мерзкий ржач, и комментарий:
- А я тебе предупреждал! Лучше б мне дала, дура!
С сексом я обломалась. Это было очевидно. Но отпускать Буха совершенно не хотелось. Он мне нравился. Бля, ну по-человечески нравился!
Поэтому через неделю я приняла Бухино приглашение поехать вдвоём в гости к его другу Шонику.
Шоник был музыкантом, а я к творческим людям сильно неравнодушна. Поэтому, увидев Шонека квартиру-студию, сразу атаковала музыканта кучей вопросов, попросила разрешения похуячить по клавишам синтезатора, сыграла ламбаду, и развесила уши, слушая Шоника пояснения и музыку.
Бух тем временем слонялся без дела, и всё время ныл, что хочет спать. Я, конечно, девка благородная, и нахуй никогда никого открытым текстом не посылаю, но в тот момент очень хотелось.
Наконец, у меня лопнуло терпение:
- Бух, иди, бля, и спи уже!
- Я без тебя не пойду… - ныл человек-хуй. – Я только с тобой…
Тьфу!
Пришлось встать, пожелать Шонику спокойной ночи, и свалить в спальню.
Кровать у Шоника была с водяным матрасом. И застелена шёлковым бельём. Я разделась, плюхнулась на кровать, и тут же начала ловить руками подушку, которая отчего-то выскальзывала из под моей головы как мыльный пузырь.
Бух сорвал с себя свои парчовые одежды, и, с баобабом наперевес, рухнул рядом. Меня подбросило. Ударило о стенку. И я наебнулась на пол. Бух лишь виновато хихикнул. Я бросила на пол скользкую подушку, и устроилась кое-как на краю. Глаза начали слипацца.
Сквозь сон я слышала как ворочаецца Бух, как пыхтит и вздыхает, и вдруг он гаркнул:
- Хочу ебацца!!
А то ж! Надо думать! Только меня, вот, ебать не надо. Я для него щас «пучок мышек-девственниц – пятнадцать копеек».
Я повернулась к Буху спиной, и пробормотала:
- Знаешь, у меня есть секс-фантазия. Давай, ты будешь дрочить, а я буду ржа.. Смотреть то есть. Меня это возбуждает.
- Да? – обрадовался Бух-хуй.
- Да. – Твёрдо ответила я, и уснула.
Мне снилось, что я плыву на лодке. С лодочником Шоником. Он мне играет на балалайке ламбаду, и поёт голосом Антона Макарского: «Вечная любо-о-овь, верны мы были е-е-ей…»
И тут раздался крик:
- ААААААА!!!! ЫЫЫЫЫЫЫ!! ОООООБЛЯЯЯЯЯЯ!!!
Спросонок я заорала, и мне тут же кто-то обильно кончил на ебло. После чего матрас ещё раз тряхнуло, я подлетела, впечаталась рожей в стенку, почти к ней приклеилась, и сползла на пол.
Зачерпнув с глаз две горсти липких соплей, я обрела слабое зрение, и увидела Бухин баобаб, который продолжал фонтанировать в потолок, а потом самого Буха, который конвульсивно дёргался на матрасе, и стонал:
- Ты это видела? Тебе понравилось, детка?
Я вздрогнула, и ответила:
- Тебе пиздец, дрочер…
Я царапала Буха ногтями, я кусала его за баобаб, я вытирала своё лицо о Бух-галтерские волосы, и громко ругалась матом:
- Сука! Мудак! Долбоёб! Я тебе твой хуй в жопу засуну, чтоб, бля, голова не шаталась! Уродины кусок!
На мои вопли прибежал Шоник-лодочник, накинул на меня одеяло, схватил в охапку, и отволок в душ.
- Шоник! – кричала я в одеяле. – Шоник! Этот пидор кончил мне на голову, пока я спала! Я убью его!!!
- Убьёшь. – Спокойно отвечал музыкант Шоник. – Убьёшь. Но потом. Утром. И подальше от моего дома, пожалуйста.
Буха я так и не убила. Он съебался ещё до того, как я вылезла из душа, где извела на свою голову литр шампуня. Бух съебался из моей жизни навсегда.
Из жизни. Но не из памяти.
И когда я стану старой бабкой, а это будет уже скоро, я буду сидеть в ссаном кресле под оранжевым торшером, и думать о хуях. Как минимум о двух.
О пипетке и о баобабе.